Содом, прекрасный город мой

«Взирая на Содом и Гоморру, и все земли долины, он (Авраам) узрел дым очага.
Ибо, когда Бог разрушил города Долины, Бог вспомнил Авраама и удалил Лота из дыма потрясений».
(Книга Бытия 19:28 – 29)

Содом, прекрасный город мой:
Сапфировые тоненькие шпили на хрустале прозрачных куполов;
И три эбеновые башни на Храме Чемоша, и ладан —
Он в аромате кофе с шоколадом;
А вот мозаика в смене свето-тени
На бирюзовой черепичной крыше
Огромнейшей тюрьмы для королевства, величественно чёрной от базальта,
Построенной прямоугольным чудом из валунов, что привезли с Голана;
А рядом с Фаллосом Ваала, что утопает вечно в свежих розах,
Орлиные Ворота. Мрамор арки облагорожен медью на порталах.
И виселица главная, чтоб вешать всех попрошаек, как и инородцев;
Вот нижние ворота от Ши'ола, с керамикой по надписям приметны,
То место сбора куртизанок в алом;
А наши парки? — Утонув в сирени и лилиях, их склоны так шикарны!
И в сумерках полны они зовущих и жадных взглядов, загорелых торсов;
Моя же лавка, что стоит на рынке рабов, полна неделю напролёт
Товаром наилучших марок. И каковы модели:
Вот самцы из Куша, их выкрали для Тиры — приказчикам галерным пригодятся,
Вот для борделей — зеленоглазых дев роскошность из Таршиша;
Священный бронзовый алтарь Молоха с пенной кровью
Ещё живых детей, лишённых сердца;
А фестивали в Колизее празднеств новолунных? — Когда толпа ликует,
Зрея, как гладиаторы разносят череп всем нарушителя законов наших.
О, мой Содом: ни попрошаек, ни инородцев, ни бездомных
В нём нет! Мой сад великолепья, мой город почитания порядка,
Вдруг превращён —
В долину соляную?
Как же это?

О, озеро прекрасное моё:
Синей сапфирных шпилей,
В нём рыбою кишат воды просторы;
О, сладострастью гимн
Жемчужин Храма Астарты; так в нём ярко и прекрасно
Пульсирует живая жизнь, подобна
Движенью мускул молодых юнцов, что в Храме
Таммуза культу силы отдают.

О, озеро моё: теперь лишь сера.
Превращено в
Морскую соль без края.

Моя прекрасная жена: её покорность
С румянцем прихотям моим была послушна,
Прекрасная, довольная жена,
Что не желала из рабства выходить браслетов дивных
И золотых цепочек на груди,
Отныне превращена в
Столб соляной. И более —

Две дочери мои в красе невинной,
Их грудь созрела, привлекательно-зазывно.
Какую цену получил бы я за них,
Какое счастье! Всё теперь напрасно:
Беременны, о горе, обе!
Две мои награды:
Превращены в
Потомство, ожидающее соль.

Что ж, прошлой ночью спустился ангел
В сны мои,
Глаза утешить,
И прошептал:
Дочь дочери твоей
В полях из соли,
Прибудет, чтоб войти в дом Авраама
И возродить
Правителей божественного света,
Которые построят храм для Бога
Да и народ его накормят миндалём,
Поскольку править предстоит им королевством
Из молока и мёда.

Sodom, My Beautiful City

“Looking down toward Sodom and Gomorrah and all the land of the Plain,
he (Abraham) saw the smoke of a furnace.
For it came to pass, when God destroyed the cities of the Plain,
God remembered Abraham and removed Lot from the midst of the upbeavel.”
(Genesis 19:28 – 29)
Sodom, my beautiful city:
Delicate sapphire spires atop translucent crystal domes;
Three ebony towers on the Temple of Chemosh, its incense
The aroma of coffee and chocolate;
The constantly changing mosaic and sunlight and shadow
On the turquoise-tiled roof
Of our royal prison, black and huge and rectangular,
Built of polished basalt boulders brought from the Golan by Hittite slaves;
Next to the Phallas of Baal adorned with fresh roses,
The upper Eagle Gate, with its marble arch, copper-plated portals,
And the main gallows for hanging beggars and strangers;
The lower She’ol Gate, with multicolored ceramic inscriptions,
Gathering place of crimson-dressed courtesans;
Parks lush with lilies and lilacs, palm trees and verdant slopes,
At dusk filled with inviting, stabbing eyes and suntanned torsos;
My stall in the slave market, open seven days a week,
Stocked with the best merchandise, the latest models:
Young males kidnapped from Kush for the galleys of Tyre,
And green-eyed virgins from Tarshish for the brothels;
The sacred bronze Altar of Moloch, drenched with sizzling blood
Of pulsating hearts ripped from the still-living children;
The coliseum of New Moon festivals, crowds applauding the gladiators
Who smash the skulls of lawbreakers.
My Sodom: no paupers, no foreigners, no smelly homeless.
My Sodom, this immaculate, splendid garden-city of law and order,
Overturned —
A plain of
Salt.

My beautiful lake:
Blue like the sapphire spires,
Overflowing with fish and fresh water;
Voluptuous and lascivious
Like the rouged priestesses in the golden Temple of Astarte;
Virile and vibrant, throbbing and tempting
Like the muscular, mustached young priests in the Temple of Tammuz.

My lake: now liquid sulfur and brimstone,
Overturned —
A sea of
Salt.

My beautiful wife: submissive and blushing,
Obedient to all my whims,
Obliging to all my desires.
My wonderful, contented, consenting wife,
Unwilling to break loose from silver chains and golden straps,
Overturned —
A pillar of
Salt.

My two beautiful youngest daughters: the perfect age,
Eyes innocent, breasts full and attractive.
What a price I coukd have gotten for them,
What a fortune: and now worthless,
Pregnant, both of them.
My two prizes:
Overturned —
Carrying children of
Salt.

Last night an angel descended
Into my dream
To wipe salt from my eyes,
And whispered:
Your daughter’s daughter
Will leave behind fields of salt,
To reenter the House of Abraham
And bring forth
Kings of light and lyres
Who will build God’s Temple
And feed His people raisins and almonds
As they rule a kingdom
Of milk and honey.

Yakov Azriel